Из чего состоит программа полезной деятельности ломоносова

М.В. Ломоносов был многосторонним человеком, разброс интересов был колоссален. При внимательном изучении биографии Михаила Васильевича, практически не возможно выделить какое то направление, которое было бы для него на первом месте. Он дотошно занимался всем, что начинал и пытался все довести до логического завершения. Хотя как пишут историки основной деятельностью Михаила Васильевича была химия.

Основной областью своей деятельности М. В. Ломоносов считал химию, но как показывает его наследие, эта дисциплина, вступая на разных этапах его творчества во взаимодействие с другими разделами естествознания, оставалась в неразрывной связи с ними в контексте всего разнообразия его исследований, которые, в свою очередь, пребывали во взаимосвязи между собой. Такое логическое единство является следствием понимания им единства природы и существования немногих фундаментальных законов, лежащих в основе всего целостного многообразия явлений. Это логическое единство демонстрируют не только его труды, относящиеся к естественным наукам и философии — оно прослеживается между ними и его поэтическим творчеством. А учитывая вышесказанное, не только потому, что в отдельных случаях оно становится «прикладным» по отношению к ним, выполняя функцию своеобразной «рекламы» — когда он использовал весь дар своего красноречия, ища поддержки изысканий, в целесообразности которых был твёрдо убеждён и страстно заинтересован и как естествоиспытатель-теоретик, и как последовательный практик («Письмо о пользе Стекла»). Учёный мечтал построить всю свою «Натуральную философию» на основе объединяющих идей, в частности, на основе идеи о «коловратном» (вращательном) движении частиц.
М. В. Ломоносов своей «корпускулярной философией» не только подвергает критике наследие алхимии и ятрохимии, но, выдвигая продуктивные идеи, использовавшиеся им на практике — формирует новую теорию, которой суждено было стать фундаментом современной науки.

Одним из выдающихся естественнонаучных достижений М. В. Ломоносова является его молекулярно-кинетическая теория тепла.

М. В. Ломоносов обращает внимание научного сообщества на то, что ни расширение тел по мере нагревания, ни увеличение веса при обжиге, ни фокусировка солнечных лучей линзой — не могут быть качественно объяснены теорией теплорода. Связь тепловых явлений с изменениями массы отчасти и породила представление о том, что масса увеличивается вследствие того, что материальный теплород проникает в поры тел и остаётся там. Но, спрашивает М. В. Ломоносов, почему при охлаждении тела теплород остаётся, а сила тепла теряется?

Опровергая одну теорию, М. В. Ломоносов предлагает другую, в которой с помощью бритвы Оккама он отсекает лишнее понятие теплорода. Вот логические выводы М. В. Ломоносова, по которым, «достаточное основание теплоты заключается»:«в движении какой-то материи» — так как «при прекращении движения уменьшается и теплота», а «движение не может произойти без материи»;«во внутреннем движении материи», так как недоступно чувствам;«во внутреннем движении собственной материи» тел, то есть «не посторонней»;«во вращательном движении частиц собственной материи тел», так как «существуют весьма горячие тела без» двух других видов движения «внутреннего поступательного и колебательного», напр. раскалённый камень покоится (нет поступательного движения) и не плавится (нет колебательного движения частиц).«Таким образом, мы доказали a priori и подтвердили a posteriori, что причиною теплоты является внутреннее вращательное движение связанной материи».Эти рассуждения имели огромный резонанс в европейской науке. Теория, как и полагается, более критиковалась, нежели принималась учёными. В основном критика была направлена на следующие стороны теории:Частицы М. В. Ломоносова обязательно шарообразны, что не доказано (по мнению Рене Декарта прежде все частицы были кубические, но после стёрлись до шаров);Утверждение, что колебательное движение влечёт распад тела и потому не может служить источником тепла — тем не менее, общеизвестно, что частицы колоколов колеблются веками и колокола не рассыпаются;Если бы тепло путём вращения частиц передавалось лишь передачей действия, имеющегося у тела, другому телу, то «б и куча пороху не загоралась» от искры;И так как, вследствие затухания вращательного движения при передаче его от одной частицы к другой «теплота Ломоносова купно с тем движением пропала; но сие печально б было, наипаче в России».

«Коловратное движение»

М. В. Ломоносов утверждает, что все вещества состоят из корпускул — молекул, которые являются «собраниями» элементов — атомов. В своей диссертации «Элементы математической химии» (1741; не закончена) учёный даёт такие определения: «Элемент есть часть тела, не состоящая из каких-либо других меньших и отличающихся от него тел… Корпускула есть собрание элементов, образующее одну малую массу».

В более поздней работе (1748) он вместо «элемента» употребляет слово «атом», а вместо «корпускула» — партикула (лат. particula) — «частица» или «молекула» (лат. molecula). «Элементу» он придаёт современное ему значение — в смысле предела делимости тел — последней составной их части. Древние говорили: «Как слова состоят из букв, так и тела — из элементов». Атомы и молекулы (корпускулы и элементы) у М. В. Ломоносова часто также — «физические нечувствительные частицы», чем подчёркивает, что эти частицы чувственно неощутимы. М. В. Ломоносов указывает на различие «однородных» корпускул, то есть состоящих из «одинакового числа одних и тех же элементов, соединённых одинаковым образом», и «разнородных» — состоящих из различных элементов. Тела, состоящие из однородных корпускул, то есть простые тела, он называет началами (лат. principium).Своей корпускулярно-кинетической теорией тепла М. В. Ломоносов предвосхитил многие гипотезы и положения, сопутствовавшие дальнейшему развитию атомистики и теорий строения материи. В его тезисах, логических построениях и доказательствах можно наблюдать следующие аналогии с представлениями, ставшими актуальными более чем сто лет спустя: атомы — шарообразные вращающиеся частицы — следующий шаг был сделан только с гипотезой электрона (1874; точнее, ещё позже — с появлением модели вращательного движении частиц вокруг ядра — электронная конфигурация, вращательная симметрия), увеличение скорости вращения сказывается повышением температуры, а покой — предвосхищает мысль об абсолютном нуле и невозможности его достижения. К близким выводам о природе теплоты в 1778 году полуэмпирически подступает Б. Румфорд. Второе начало термодинамики — 1850; по Дж. Джоулю (1844) теплота — следствие вращательного движения молекул; зависимость между теплотой и механической энергией, механическая теория тепла — в уравнениях У. Д. Рэнкина и Р. Клаузиуса — при обосновании второго закона термодинамики, в рассмотрении химических процессов. М. В. Ломоносов, при ошибочной исходной тезе о соприкосновении частиц (но — вращательном!), тем не менее, впервые использует геометрическую модель для доказательства, связанного с формой, строением и взаимодействием разной величины шарообразных атомов; опытным путём вплотную приблизился к открытию водорода; дал кинетическую модель идеального газа, по отдельными положениям, при ряде поправок — соответствующую принятой в дальнейшем; демонстрирует зависимость между объёмом и упругостью воздуха (см. закон Бойля-Мариотта), тут же указывает на дискретность её для воздуха при сильном его сжатии, что определяет конечный размер его молекул — настоящая мысль применена Я. Д. Ван-дер-Ваальсом в выводе уравнения реального газа; рассматривая тепло и свет (1756—1757), М. В. Ломоносов приходит к выводам о вращательном («коловратном») распространении частиц тепла и волновом («зыблющемся») — частиц света (в 1771 году тепловое излучение, «лучистую теплоту», рассматривает К. В. Шееле); русский учёный говорит об одном происхождении света и электричества, что, при определённых поправках на общие представления времени, сопоставимо с положениями электромагнитной теории Д. К. Максвелла. Некоторые из этих утверждений в той или иной форме в дальнейшем высказывались другими учёными, в едином рассмотрении — никем. Справедливость этих аналогий и предшествие гипотез М. В. Ломоносова достаточно убедительно показаны химиком и историком науки Н. А. Фигуровским и многими другими учёными.Вращательное движение М. В. Ломоносов положил в основу своей «Натуральной философии», как один из фундаментальных принципов мироздания. При всём умозрительно-философском характере и логике идей М. В. Ломоносова (учёный достаточно широко использовал и математический аппарат; но математика сама по себе не есть «абсолютный гарант достоверности» — достоверны должны быть исходные) это неслучайно. У. Гиббс заявляет: «Математик может говорить всё, что ему заблагорассудится, физик должен сохранять хоть толику здравого смысла»; приблизительно об этом же говорит П. Дюэм), они убедительны и справедливы (это отмечал, как мы видим, и математик Леонард Эйлер) и хорошо согласуются с последовавшими через многие десятилетия открытиями — подобно открытию продолжателя его — Д. И. Менделеева, который, не зная строения атома, дал фундаментальный закон, которым впоследствии руководствовались те, кто постигал именно это строение.Выводы механической теории теплоты, подтвердив саму её, впервые обосновали гипотезу об атомно-молекулярном строении материи — атомистика получила объективные естественнонаучные доказательства. С корпускулярной теорией и молекулярно-кинетическими взглядами М. В. Ломоносова напрямую связанно его понимание актуальности закона сохранения вещества и силы (или движения). Принцип сохранения силы (или движения) для него стал начальной аксиомой в рассмотрении им аргументов в обосновании молекулярного теплового движения. Принцип этот регулярно применяется им в ранних работах. В диссертации «О действии химических растворителей вообще» (1743) он пишет: «Когда какое-либо тело ускоряет движение другого, то сообщает ему часть своего движения; но сообщить часть движения оно не может иначе, как теряя точно такую же часть». Аналогичны соображения о принципе сохранения вещества, показывающего несостоятельность теории теплорода. Руководствуясь им, М. В. Ломоносов выступает с критикой идей Р. Бойля о преобразовании огня в «стойкую и весомую» субстанцию. В «Материалах для биографии Ломоносова» в документе № 165 — видим, что учёный пишет в декабре 1756 года: «В Химии: 1) Между разными химическими опытами, которых журнал на 13 листах, деланы опыты в заплавленных накрепко стеклянных сосудах, чтобы исследовать: прибывает ли вес металлов от чистого жару. Оными опытами нашлось, что славного Роберта Боция (ошибка — следует читать, конечно, Бойля) мнение ложно, ибо без пропущения внешенего воздуха вес сожжённого металла остаётся в одной мере…». В 1774 году А. Л. Лавуазье опубликует работу, в которой описаны аналогичные опыты; позднее им был сформулирован и опубликован закон сохранения вещества — результаты опытов М. В. Ломоносова не были опубликованы, поэтому о них стало известно только через сто лет.В письме к Л. Эйлеру он формулирует свой «всеобщий естественный закон» (5 июля 1748 года). повторяя его в диссертации «Рассуждение о твёрдости и жидкости тел» (1760):

…Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте… Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения, ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оные у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает.

Являясь противником теории флогистона, М. В. Ломоносов, тем не менее, вынужден был делать попытки согласования её со своей «корпускулярной философией» (например, объясняя механизм окисления и восстановления металлов, «состав» серы — рационального понимания явлений не было, отсутствовала научная теорией горения — ещё не был открыт кислород), что было естественно в современной ему всеобщей «конвенциональности» относительно теории «невесомых флюидов» — иначе он не только не был бы понят, но его идеи вообще не были бы приняты к рассмотрению. Но учёный уже подвергает критике Г. Э. Шталя: «Так как восстановление производится тем же, что и прокаливание, даже более сильным огнём, то нельзя привести никакого основания, почему один и тот же огонь то внедряется в тела, то из них уходит».
Основные сомнения М. В. Ломоносова связаны с вопросом невесомости флогистона, который, удаляясь при кальцинации из металла, даёт возрастание веса продукта прокаливания — в чём учёный усматривает явное противоречие «всеобщему естественному закону». М. В. Ломоносов оперирует флогистоном как материальным веществом, которое легче воды — по существу указывая на то, что это — водород. В диссертации «О металлическом блеске» (1745) он пишет: «…При растворении какого-либо неблагородного металла, особенно железа, в кислотных спиртах из отверстия склянки вырывается горючий пар, который представляет собой не что иное, как флогистон, выделившийся от трения растворителя с молекулами металла (ссылка на „Диссертацию о действии химических растворителей вообще“) и увлечённый вырывающимся воздухом с более тонкими частями спирта. Ибо: 1) чистые пары кислых спиртов невоспламенимы; 2) извести металлов, разрушившихся при потере горючих паров, совсем не могут быть восстановлены без добавления какого-либо тела, изобилующего горючей материей». К аналогичному выводу («горючий воздух» — флогистон, позднее названный водородом), более 20 лет спустя пришёл английский учёный Г. Кавендиш, который был уверен, что его открытие разрешает все противоречия теории флогистона. Идентичный вывод М. В. Ломоносова в работе «О металлическом блеске» (1751) «остался незамеченным».

Физическая химия

В 1740-х годах М. В. Ломоносов в «собственноручных черновых тетрадях» «Введение в истинную физическую химию» (лат. Prodromus ad verum Chimium Physicam), и «Начало физической химии потребное молодым, желающим в ней совершенствоваться» (лат. Tentamen Chymiae Physicae in usum studiuosae juventutis adornatum) уже дал абрис будущего курса новой науки, более строго оформившийся к январю 1752 года, о чём учёный пишет в итогах 1751-го: «Вымыслил некоторые новые инструменты для Физической Химии», а в итогах 1752-го — «диктовал студентам и толковал сочинённые мною к Физической Химии пролегомены на латинском языке, которые содержатся на 13 листах в 150 параграфах, со многими фигурами на шести полулистах». Тогда М. В. Ломоносовым была намечена огромная программа изучения растворов, которая не полностью реализована и по сию пору.
М. В. Ломоносовым были заложены основы физической химии, когда он сделал попытку объяснения химических явлений на основе законов физики и его же теории строения вещества. Он пишет:

Физическая химия, есть наука, объясняющая на основании положений и опытов физики то, что происходит в смешанных телах при химических операциях.

Леонард Эйлер говорит о М. В. Ломоносове не только и не столько как о сформировавшем новую научную методику, сколько как о первенствующем в основоположении новой науки — физической химии вообще:

Сколь много я удивлялся проницательности и глубине вашего остроумия в изъяснении крайне трудных химических вопросов; так равномерно ваше письмо мне было приятно… Из сочинений ваших с превеликим удовольствием усмотрел я, что в истолковании химических действий далече от принятого у Химиков порядка отступили, и с обширным искусством в практике высокое знание с обширным искусством всюду соединяете. По сему не сумневаюсь, чтобы вы нетвёрдыя ещё и сомнительные основания сия науки не привели к совершенной достоверности, так что ей после место в Физике по справедливости дано может быть.

Важной особенностью той науки, основу которой заложил М. В. Ломоносов, явился его метод, подразумевающий исследование связи физических и химических явлений. Постоянно занимаясь практической наукой, он находит подтверждение в ней своим теоретическим воззрениям, но не только тому служит эксперимент — учёный применяет его для развития практики как таковой, опирающейся на понимание закономерностей тех или иных процессов. Настоящая методика касается не только химии и физики, но и вопросов химизма, сопровождающего электрические опыты и оптические явления — свойств объектов исследования, химического их состав и молекулярного строения. Все эти факторы говорят о хорошо осознанной, разработанной и последовательно применяемой системе взглядов и приёмов, которая, с точки зрения теории познания даёт корректное экспериментальное подтверждение гипотезам, способным вследствие того становиться основой теории. Этот методологический круг можно определить, перефразируя самого учёного, как «оживляющий» теорию и делающий практику «зрячей».

Наука о стекле

В своей Химической лаборатории М. В. Ломоносов в 1752—1753 годах впервые за всю историю науки читал курс физической химии студентам академического университета. А разрешение на строительство этой лаборатории он смог получить только после трёхлетних усилий — это была первая научно-исследовательская и учебная лаборатория в России.

… без лаборатории принуждён только одним чтением химических книг и теориею довольствоваться, а практику почти вовсе оставить и для того от ней со временем отвыкнуть. — М. В. Ломоносов

В октябре 1748 года, когда она, наконец, была построена, и получила оборудование, изготовленное по чертежам и проектам самого учёного, он начал проводить в ней экспериментальные исследования по химии и технологии силикатов, по обоснованию теории растворов, по обжигу металлов, а также — осуществлял пробы руд.

Здесь он провёл более 4 тысяч опытов. Им разработана технология цветных стёкол (прозрачных и «глухих» — смальт). Эту методику он применил в промышленной варке цветного стекла и при создании изделий из него.Стекольное производство того времени имело в своём распоряжении весьма скудный ассортимент реактивов, что, конечно, сказывалось на окраске изделий: производившееся Санкт-Петербургским стеклянным заводом было в основном бесцветно, или окрашено в синий и зелёный цвета. Немецкий стеклодел Иоганн Кункель ещё в XVII веке обладал секретом красного стекла — «золотого рубина» (известен ещё в Древнем Риме — включение золота при варке). Но и Кункель унёс в могилу свою тайну. М. В. Ломоносов был одним из первых, кто разгадал эту рецептуру.Учёный работал со стёклами и другими силикатными расплавами ещё в процессе изучения им технологии горнорудного и металлического дела в Германии. В 1751 году Санкт-Петербургский Стеклянный завод через Академию наук заказал исследования по разработке цветных стёкол М. В. Ломоносову.Эмпирическая технология стеклоделия тогда применялась только практиками, не владевшими никакими научными методами. М. В. Ломоносов и его однокашник Дмитрий Виноградов, создатель русского фарфора, первыми заявляют о необходимости знания химии для создания стёкол. М. В. Ломоносов сумел доказать необходимость лабораторного и производственного персонала.Важной стороной ломоносовской методологии явилась присущность ему качеств отличного систематизатора, что сказывалось на теоретической упорядоченности исследований и строго последовательном, контролируемом технологическом цикле.В четырёхлетних фундаментальных научных исследованиях по химии стекла, проводившиеся М. В. Ломоносовым, и потребовавших упомянутых четыре тысячи опытов, можно наблюдать три крупных этапа:Расширение ассортимента исходных материалов.Получение сравнительно чистых разных минеральных красителей — посредством химической обработки природных и искусственных соединений.Изучение действия красителей на стекло.

Работы проводились на чрезвычайно высоком методическом уровне, для каждого из вышеозначенных факторов производилась большая самостоятельная серия опытов, когда количественное участие его систематически изменялось в очень широких пределах. Были правильно организованы опытные плавки (точные размеры тиглей — современные практически не отличаются от использовавшихся М. В. Ломоносовым); строго соблюдалось единообразие условий опытов; впервые в практике соблюдалась строгая дозировка компонентов; точное навешивание; строгая и аккуратная, контролируемая система хранения тысяч эталонных образцов; регулярное и неукоснительное ведение подробного лабораторного журнала (самим М. В. Ломоносовым); впервые очень чётко сформулирован вопрос о влиянии состава стекла на его свойства. Сейчас целесообразность такой постановки исследования очевидна, но в то время это было новаторством — теоретическая часть особенно интересовала учёного. Он пишет: «…прилагаю я возможное старание, чтобы делать стёкла разных цветов, которые бы помянутым художествам годны были и в том имею нарочитые прогрессы. При всех сих практических опытах записываю и те обстоятельства, которые надлежат до химических теорий».

Одновременно он занимается и теорией цвета, что пребывает в отчётливой связи с настоящими и другими его исследованиями. Он интересовался природой света и цветов с самого начала своей научной деятельности. Тогда же, в ходе размышлений о природе цветов, им был задуман ряд опытов с цветными стёклами. И в согласовании со своими теоретическими исследованиями эти эксперименты М. В. Ломоносов получил возможность проводить с 1748 года в своей Химической лаборатории, когда им были получены такие стёкла, рецептуры которых нашли применение впоследствии, при создании его мозаичных работ. Результатом этого комплекса научных исследований явилось также создание им собственной теории света и цвета, основывающейся на представлении о распространении света посредством колебания частиц эфира, заполняющего мировое пространство (уже в XIX веке академик Б. Б. Голицын назовёт её «теорией волнения»).Множество разнообразно окрашенных стёкол было получено М. В. Ломоносовым при весьма ограниченном наборе элементов, использовавшихся в качестве включений, влиявших на цветность (ныне применяющиеся с этой целью хром, уран, селен, кадмий, попросту ещё не были открыты в то время) — очень искусно варьируя приёмы химической обработки в восстановительных и окислительных условиях при изменении состава стекла за счёт введения свинца, олова, сурьмы и некоторых других веществ.Богатейшие красные тона получены в результате добавки меди для смальт, называемых мастерами мозаики «скарцетами» и «лаками». Очень большого умения требует их варка, которая до сих пор не всегда бывает успешной. Медь использовалась учёным также для получения зелёных и бирюзовых оттенков. И поныне знатоки мозаичного искусства очень высоко ценят полихромные качества ломоносовских смальт, и многие считают, что таких замечательных красных и зелёных оттенков крайне редко и мало кому удавалось получить.И вот слова Л. Эйлера, подтверждающие признание роли М. В. Ломоносова в основании науки о стекле — и не только в его отечестве:

Как я всегда удивляюсь счастливому твоему остроумию, которым в толь разных науках превосходствуешь и натуральныя явления с особливым успехом изъясняешь, так приятно было мне известие… Достойное вас дело есть что вы стеклу возможные цветы дать можете. Здешние химики сие изобретениие за превеликое дело почитают.

В 1753—1754 годах недалеко от Ораниенбаума в деревне Усть-Рудицы Копорского уезда М. В. Ломоносов получает для строительства стекольной фабрикие земельный надел, а в 1756 году земли были ему жалованы в вечное пользование. При постройке этой фабрики учёный проявляет свои инженерные и конструкторские способности, начиная с выбора места строительства, расчётов строительных материалов и ориентации на первоклассные ямбургские пески и достаточное количество леса для стеклоплавильных печей и пережигания на золу; — проектирования цехов завода, детальной разработки технологического процесса, конструирования лабораторных и производственных печей, оригинальных станков и инструментов; — и кончая оформлением графических материалов, которые выполняются им также собственноручно или при непосредственном его руководстве. Усть-Рудицкая фабрика представляла собой своеобразное и в полной мере новое стекольное промышленное предприятие, и поскольку руководил ею создатель науки о стекле, ведущее место отведено было лаборатории, причём находившейся в процессе эксперимента и в постоянном совершенствовании. Первоначально на фабрике выпускался только бисер, пронизка, стеклярус и мозаичные составы (смальты). Через год появляются различные «галантерейные изделия»: гранёные камни, подвески, броши и запонки. С 1757 года фабрика начинает выпускать столовые сервизы, туалетные и письменные приборы — всё из разноцветного стекла, по большей части бирюзового. Постепенно, по прошествии нескольких лет, было налажено производство крупных вещей: дутых фигур, цветников, украшений для садов, литых столовых досок.
 

Ваза Санкт-Петербургского стеклянного завода. Вторая половина XVIII века.
Эта страница деятельности М. В. Ломоносова — яркий пример органичного сочетания всего разнообразия его способностей: как увлечённого учёного-теоретика, в совершенстве владеющего экспериментом, практика, очень удачно реализующего найденное в ходе расчётов и опытов, умелого организатора производства, вдохновенного художника-дилетанта, наделённого природным вкусом, умеющего с толком применить свои познания и в этой области. Но и сим не исчерпывается многосторонняя творческая натура — М. В. Ломоносов написал беспрецедентное поэтическое произведение, единственное в своём роде; имеется в виду объём версификации, посвящённой одному предмету, в данном случае, веществу и материалу — стеклу — почти 3 тысячи слов (около 15 тысяч знаков) составило его «Письмо о пользе Стекла к высокопревосходительному господину генералу-поручику действительному Ея Императорскаго Величества камергеру, Московскаго университета куратору, и орденов Белаго Орла, Святаго Александра и Святыя Анны кавалеру Ивану Ивановичу Шувалову, писанное в 1752 году»

Астрономия, опто-механика и приборостроение

 26 мая 1761 года, наблюдая прохождение Венеры по солнечному диску, М. В. Ломоносов обнаружил наличие у неё атмосферы

При выступлении Венеры из Солнца, когда передний её край стал приближаться к солнечному краю и был (как просто глазом видеть можно) около десятой доли Венерина диаметра, тогда появился на краю Солнца пупырь, который тем явственнее учинился, чем ближе Венера к выступлению приходила. Вскоре оный пупырь потерялся, и Венера оказалась вдруг без края.

Интересен и другой эффект, наблюдавшийся астрономами с приближением диска Венеры к внешнему краю диска Солнца или при удалении от него. Данное явление, открытое Ломоносовым, не было удовлетворительно истолковано, и его, по всей видимости, следует расценивать как зеркальное отражение Солнца атмосферой планеты — особенно велико оно при незначительных углах скольжения, при нахождении Венеры вблизи Солнца. Учёный описывает его следующим образом.

Ожидая вступления Венерина на Солнце около сорока минут после предписанного в эфемеридах времени, увидел наконец, что солнечный край чаемого вступления стал неявственен и несколько будто стушёван, а прежде был весьма чист и везде ровен. Полное выхождение, или последнее прикосновение Венеры заднего края к Солнцу при самом выходе, было также с некоторым отрывом и с неясностью солнечного края.

Труд М. В. Ломоносова «Явление Венеры на Солнце, наблюдённое в Санктпетербургской Императорской Академии Наук Майя 26 дня 1761 года» (Санкт-Петербург: Типография Академии наук, 1761) был напечатан на русском и немецком языках (нем. Erscheinung der Venus vor der Sonne beobachtet bei der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften: Aus dem Russischen übersetzt. St. Petersbourg, 1761) и, следовательно, были известны в Западной Европе, поскольку публикации Академии рассылались в её крупнейшие научные центры, однако открытие атмосферы на Венере приписывалось И. И. Шрётеру и Ф. В. Гершелю. Председатель Американского химического общества профессор Колумбийского университета А. Смит в 1912 году писал: «Открытие, сделанное при этом Ломоносовым о наличии атмосферы на этой планете, обычно приписывают Шретеру и Гершелю», Любопытно, что сам М. В. Ломоносов этому открытию не придавал большого значения, во всяком случае, оно даже не упомянуто в составленном им списке работ, которые он относил к наиболее важным в своём научном творчестве (см. раздел «Итог»).
Академик С. И. Вавилов, изучавший труды Ломоносова многие годы, сделал вывод, что «…по объёму и оригинальности своей оптико-строительной деятельности Ломоносов был … одним из самых передовых оптиков своего времени и, безусловно, первым русским творческим опто-механиком». Ломоносовым было построено более десятка принципиально новых оптических приборов.

Учёным было сконструировано и построено несколько принципиально новых оптических приборов, им создана русская школа научной и прикладной оптики. М. В. Ломоносов создал катоптрико-диоптрическую зажигательную систему; прибор «для сгущения света», названную им «ночезрительной трубой», предназначавшаяся для рассмотрения на море удалённых предметов в ночное время или, как говорится в его статье тому посвящённой «Физическая задача о ночезрительной трубе» (1758) — служившую возможности «различать в ночное время скалы и корабли» — 13 мая 1756 года он демонстрировал её на заседании Академического собрания (этот проект вызвал ряд возражений со стороны академиков С. Я. Румовского, А. Н. Гиршова и Н. И. Попова, а академик Ф. У. Т. Эпинус пытался доказать «невыполнимость на практике» этого изобретения), М. В. Ломоносов до конца своих дней продолжал заниматься созданием приборов для ночных наблюдений, но ему не суждено было увидеть реализацию этой своей идеи — для снаряжённой по его же проекту полярной экспедиции капитана 1 ранга В. Я. Чичагова наряду с другими приборами было собрано 3 ночезрительных трубы; оптической системы, «через которую узнавать можно рефракцию светлых лучей, проходящих сквозь жидкие материи».

М. В. Ломоносовым разработан и построен оптический батоскоп или новый «инструмент, которым бы много глубже видеть можно дно в реках и в море, нежели как видим просто. Коль сие в человеческой полезно, всяк удобно рассудить может». Большой интерес представляет созданная учёным конструкция «горизонтоскопа» — большого перископа с механизмом для горизонтального обзора местности. Также им предложен прибор для качественного определения вязкости жидкостей (вискозиметр). М. В. Ломоносов — талантливый изобретатель и приборостроитель, в то же время стоит у истоков русской теоретической оптики.М. В. Ломоносов, хорошо знавший телескопы И. Ньютона и Д. Грегори, предложил свою конструкцию. Он пишет в конце весны — начале лета 1762 года: «Я всегда лелеял желание, чтобы эти превосходные небесные орудия, коих изобретение составляет славу Ньютона и Грегори, не по размерам только, как это обычно происходило, возрастали, но получили и иные, почерпнутые из сокровищ оптики усовершенствования».Суть и отличие от двух предыдущих предложенного им усовершенствования заключались в том, что новая конструкция имела лишь одно вогнутое зеркало, расположенное под углом около 4° к оси телескопа, и отражённые этим зеркалом лучи попадали в расположенный сбоку окуляр, что позволяло увеличить световой поток. Опытный образец такого телескопа был изготовлен под руководством М. В. Ломоносова в апреле 1762 года, а 13 мая учёный демонстрировал его на заседании Академического собрания. Изобретение это оставалось неопубликованным до 1827 года, поэтому, когда аналогичное усовершенствование телескопа предложил У. Гершель, такую систему стали называть его именем.

Теория электричества и метеорология

В 1752—1753 годах, занимаясь изучением атмосферного электричества, М. В. Ломоносов ставит задачу написания труда, посвящённого общей теории электричества. К работе над латинской рукописью учёный приступил только в апреле 1756 года, но уже в мае переключившись на «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих», — оставляет первую, не завершив.

В незаконченную рукопись «Теории электричества, изложенной математически» исследователем включены отдельные разработанные им на тот момент к настоящему вопросу относящиеся положения: о тождественности атмосферного и искусственного электричества, о предопределяющем электрические явления движении частиц эфира и тому подобные. Рукопись начинается с плана, включающего восемь глав, из коих М. В. Ломоносовым закончена была только первая и частично — вторая. Рассматривая именования шести остальных разделов, можно прийти к выводу о том, что учёный имел в предположении попытку рассмотрения всех известных к тому времени электрических явлений, снабжая их осмыслением, опирающимся на понимание строения вещества в свете корпускулярной теории: «1. Содержит предварительные данные; 2. Об эфире и огне; 3. О строении чувствительных тел; 4. О получении производного электричества; 5. О получении производного электричества; 6. Объяснение искусственных явлений; 7. Объяснение природных явлений; 8.. О будущих успехах учения об электричестве».В работах М. В. Ломоносова, посвящённых исследованию электричества особенно ценным является направленность их от качественных наблюдений к установлению количественных закономерностей — формированию основ теории электричества. Занимаясь независимо этими исследованиями, он с Г. В. Рихманом и Б. Франклин добились наиболее убедительных результатов.В ходе этих совместных с М. В. Ломоносовым исследований в 1745 году Г. В. Рихманом разработан первый электроизмерительный прибор экспериментального наблюдения — «электрический указатель», который, в отличие от уже использовавшегося электроскопа, был «снабжён деревянным квадрантом со градусной шкалой для измерения степени электричества» (Г. В. Рихман). «Громовая машина», созданная ими, имела принципиальные различия с приборами других учёных, в том числе и с «электрическим змеем» Б. Франклина, давала возможность стабильного наблюдения при любом изменении электричества, содержащегося в атмосфере при любой погоде.На очередном торжественном собрании Петербургской Академии Наук академики Г. В. Рихман и М. В. Ломоносов должны были сделать доклад об электричестве. 26 июля 1753 года во время опытов в ходе наблюдения грозовых явлений Г. В. Рихман был убит ударом молнии. Трагические обстоятельства были использованы противниками учёных: советник академической Канцелярии И. Д. Шумахер убедил президента К. Г. Разумовского отменить собрание. Своими энергичными действиями М. В. Ломоносов сумел убедить последнего изменить решение — подготовленный М. В. Ломоносовым латинский текст речи обсуждался на нескольких заседаниях, после которых учёный внёс в неё некоторые изменения.

26 ноября 1753 года им был сделан большой доклад — «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» и, что немаловажно — на русском. М. В. Ломоносовым была представлена его строго научная теория атмосферного электричества, которая в полной мере соответствует современным взглядам, данных явлений касающихся. В обстоятельных «Изъяснениях, надлежащих к Слову об электрических явлениях» (неотъемлемой части «Слова», сопровождаемой описанием наблюдений, опытов и пояснением чертежей и рисунков) учёный убедительно показывает, что результаты его самостоятельных исследований и, сделанные на их основе выводы, существенно отличаясь от найденного и показанного Б. Франклином, началом имеют предшествующие тому изыскания, относящиеся к значительно более раннему времени, — «сие слово было уже почти готово, когда я о Франклиновой догадке уведал» — отмечает он; в частности ода «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» (1743), напечатанная в 1747 году в «Риторике», со всей очевидностью указывает на выявленную им природу северного сияния. Далее, в своём письме академику А. Н. Гиршову который, в числе других, указывал на приоритет Б. Франклина, он пишет: «α) …Винить меня не станет никто, так как произведения учёных столь поздно доходят до нас, особенно из Америки. β) Нисхождение верхней атмосферы Франклин только предполагал по догадке; я же вывожу его из внезапного наступления холодной погоды, о чём у Франклина нет никакого упоминания. γ) Я также произвёл расчёт и доказал, что верхний воздух не только может, но и должен стекать вниз, чего у Франклина нет и следа. δ) Мнение Франклина о северном сиянии совершенно расходится с моим. Ведь электрическую материю, необходимую для образования северного сияния, он старается привлечь с тропиков к полюсам; я же нахожу её в изобилии на месте; он не излагает, каким образом это происходит, а мимоходом в нескольких словах намечает свою догадку, а я подробнейшим образом изъясняю свою теорию; он не обосновал никакими аргументами, а я подкрепляю не только аргументами, но и объяснением явления».
Очень важно в рассмотрении М. В. Ломоносовым света и электричества, в контексте его корпускулярно-кинетической теории тепла, единое толкование их волновой природы.

Твёрдая ртуть

В декабре 1759 года М. В. Ломоносов и И. А. Браун первыми получили ртуть в твёрдом состоянии. Но важность этого успеха для М. В. Ломоносова выражалась в большей степени не фактом приоритета, а логикой аргументации ряда положений его корпускулярно-кинетической теории, и последовавшим успехом в классификации веществ — когда учёным первым в январе 1760 года, наряду с решением ряда других задач, была показана электропроводность и «ковкость» ртути, что стало основанием для отнесения этого вещества к металлам.

Прототип вертолёта

В рамках метеоисследований, в том числе измерений на разных высотах (температура, давление и т. д.), М. В. Ломоносов, независимо от идеи Леонардо да Винчи, чьи труды найдены много позже, разработал летательный аппарат вертикального взлёта — первый прототип вертолёта с двумя (предположительно соосными) винтами. Однако он не подразумевал пилотируемых полётов — только подъём метеоприборов.
Документы показывают, что учёный сделал его действующую модель. По протоколу конференции Академии Наук (1754, июля 1; перевод с латинского) и в отчёте М. В. Ломоносова о научных работах в 1754 году (1755).

№ 4…Высокопочтенный советник Ломоносов показал изобретённую им машину, называемую им аэродромической , которая должна употребляться для того, чтобы с помощью крыльев, движимых горизонтально в различных направлениях силой пружины, какой обычно снабжаются часы, нажимать воздух , отчего машина будет подниматься в верхние слои воздуха, с той целью, чтобы можно было обследовать условия верхнего воздуха посредством метеорологических машин , присоединённых к этой аэродромической машине. Машина подвешивалась на шнуре, протянутом по двум блокам, и удерживалась в равновесии грузиками, подвешенными с противоположного конца. Как только пружина заводилась, поднималась в высоту и потом обещала достижение желаемого действия. Но это действие, по суждению изобретателя, ещё более увеличится, если будет увеличена сила пружины и если увеличить расстояние между той и другой парой крыльев, а коробка, в которой заложена пружина, будет сделана для уменьшения веса из дерева. Об этом он обещал позаботиться…  № 5 …Делал опыт машины, которая бы, поднимаясь кверху сама, могла поднять с собою маленький термометр, дабы узнать градус теплоты на вышине, которая хотя с лишком на два золотника облегчилась, однако к желаемому концу не приведена.

Оригинальной аэродромической машины не сохранилось, имеющиеся в музеях модели являются реконструкциями.

География, навигация и геология

Ломоносов возглавлял географический департамент АН, руководил работой по созданию географического атласа, восстановил глобус после пожара, создал циркумполярную карту.

Определяя географию как комплексную науку, большую часть выводов Ломоносов обосновывал по частным направлениям: в учениях об атмосфере, гидросфере, криосфере, каменной оболочке. Он пришёл к выводу о трёхслойности атмосферы. В нижнем слое протекают наиболее значительные изменения, отражающиеся на поверхности планеты. В частности, Ломоносовым сформулировано представление о конвективных, то есть восходящих и нисходящих токах воздуха и связанных с ними электрических явлениях. Средний слой отличается постоянством низкой температуры. Верхний не зависит от земной поверхности. Ломоносов обосновывал формирование морского и континентального климата, влияние высоты места на климатические условия и, естественно, отдавал должное влиянию широты местности в процессах климатообразования.Ломоносов дал классификацию природных льдов, обосновал различия температуры льдообразования воды с различной минерализацией.Ломоносов справедливо предположил наличие постоянного перемещения льдов из восточных секторов Арктики в сторону Атлантики.Наиболее полное представление Ломоносова о геологии и преобразованиях лика земного содержится в его работе «О слоях земных», которую называют началом русской научной геологии. Ломоносовым выдвинута гипотеза о существовании зон с быстрыми и медленными вертикальными движениями земной тверди в зависимости от силы «внутреннего огня», о первостепенном вкладе этих движений в происхождение крупнейших неровностей земной поверхности.Ломоносов решительно был настроен на существенное совершенствование карт и атласов страны. Ломоносов сам принимал участие в составлении карт. В частности, им была подготовлена карта Арктики как обширного океанического пространства с предполагаемым положением берегов Северной Америки.Ломоносов выдвинул идею систематического обновления географических карт через каждые 20 лет. В обновлении нуждался и Академический атлас. Ломоносов считал необходимым, чтобы в новом атласе были отражены явления социально-экономического характера. Материалы для атласа предполагалось в краткий срок собрать с помощью «географических запросов», разосланных в 1760 г. по губерниям и уездам. В анкете содержалось 30 вопросов, десять из которых относились к физической географии, остальные — к экономической и природопользованию.Ломоносов ввёл в научный оборот термины «экономическая география» и «экономическая ландкарта». Он глубоко интересовался демографией — этой теме посвящено его сочинение «О сохранении и размножении российского народа».

Охрана жизни и здоровья

В этом же труде содержатся многие идеи в области охраны здоровья и общественного здравоохранения.
Ещё ранее, в 1742 году в своём труде «Первые основания металлургии или рудных дел» он подробно осветил различные вопросы безопасности и гигиены труда «горных людей», организации их труда и отдыха, надёжность креплений грунта, безопасность переходов по лестницам, рациональность рабочей одежды. Им были изучены и многие другие вопросы безопасности труда, которые остро стояли тогда при производстве опасных работ.

Гуманитарные науки

С пятидесятых годов учёный облекает плоды размышлений и исследований в живую форму своих речей, произносимых на собраниях Академии и в качестве представителя науки перед общественностью — когда он свободно высказывает свои теоретические взгляды, не стесняясь требований полноты и строгости академического мемуара — и здесь, объединив в своём лице оратора, естествоиспытателя, популяризатора научного знания и литератора — он «даёт указания, выражает надежды, вырабатывает планы новых снарядов и опытов, приводит …результаты собственных изысканий в лаборатории и кабинете».

(К 225-летию со дня рождения)

Университет в Марбурге, где учился Ломоносов.

Один из 48 видов северных сияний, награвированных в 1764 г. по рисункам Ломоносова гравером Штомглином.

Химическая лаборатория М. В. Ломоносова.

Обстановка химической лаборатории М. В. Ломоносова.

Ранние почерки Ломоносова.

‹

›

19 ноября 1936 г. исполняется 225 лет со дня рождения величайшего русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова. Гениальный ум, блестяще сочетавшейся с исключительной глубиной мысли, дал Ломоносову возможность не только широко охватить и разработать все достижения науки своего времени, но и далеко предвосхитить их дальнейшее развитие.

Ломоносов был одновременно физиком, химиком, астрономом, географом, метеорологом, минералогом, металлургом, филологом, историком, философом, педагогом, поэтом, художником, экспериментатором и изобретателем. Во всех областях науки он оставил богатое наследство, к сожалению, далеко еще не оцененное и не изученное. Такие важнейшее разделы современной науки, как физическая химия, кинетическая теория материи, молекулярная физика и др., берут начало от работ Ломоносова.

Время деятельности Ломоносова — это время господства крепостного права. Отсталая Россия, конечно, не могла реализовать практически результатов работ этого крупнейшего ученого. Современники не поняли и не оценили его работ, и только теперь мы приступаем к реставрации этого ценнейшего наследия научной мысли ХVIII в.

Детство, юность и учеба

М. В. Ломоносов родился на далеком севере, в деревне Денисовка Архангельской губ., в 1711 г. Денисовка лежала на Северной Двине, против г. Холмогор, недалеко от Архангельска.

Отец Ломоносова был. зажиточным помором и занимался, главным образом, рыбными промыслами в Северной Двине и Белом море.

До 10 лет Ломоносов воспитывался в деревне.

Позже отец стал брать его с собой на рыбные промыслы. Много узнал впечатлительный мальчик во время своих странствований по морю. Ездил он до 19-летнего возраста. Зимой в связи с делами отца Ломоносов ознакомился с рядом ремесел на верфях Северной Двины и изучил соляное дело на поморских солеварнях Белого моря. Осенью возвращаясь с промыслов, все свободное время он отдавал книгам. Грамоте он научился рано.

Большую радость испытал Ломоносов, когда получил у соседа славянскую грамматику Смотрицкого и известную тогда арифметику Магницкого, которая представляла собой целую энциклопедию. Кроме арифметики, она давала сведения по физике, астрономии, географии, навигации и т. д., изложенные так, что читатель мог усваивать все без учителя. Эта книга прочитанная Ломоносовым несколько раз, ввела его в науку.

Горячее желание продолжать учебу окончательно определило решение Ломоносова уехать в Москву, где он поступил в единственное в это время в Москве учебное заведение — славяно-греко-латинскую академию при Заиконо-спасском монастыре.

Несмотря на тяжелое материальное положение, Ломоносов, занимаясь главным образом латынью, в один год прошел три низших класса. Однако успехи в учебе не доставляли Ломоносову удовлетворения, так как точные науки в этой академии не изучались. Окончив лучшим ученикам три следующих класса, Ломоносов в 1736 г. неожиданно для себя попал в Петербургский университет.

Сенат предписал ректору Заиконоспасской академии послать в Петербург 20 учеников «в науках достойных». Были отобраны 12 учеников, по словам ректора, «не последнего по нашему мнению, остроумия», и среди них как один из самых лучших Михайло Ломоносов.

Для Ломоносова неожиданно открылся совершенно новый путь к дальнейшему изучению наук. С этого времени до самой смерти его научная и общественная деятельность неразрывно связаны с Академией наук, в состав которой входил и университет.

В первом же году пребывания в университете Ломоносову чрезвычайно посчастливилось.

Освоение и изучение Сибири требовало для академических экспедиция вполне подготовленных специалистов, главным образом химиков, знающих и горное дело и металлургию. Известный саксонский металлург Генкель в ответ на просьбу начальника о присылке химика предложил Академии выделить для изучения этой специальности нескольких молодых людей. Выбор пал на Ломоносова, Виноградова и Райзера, которые в конце сентября 1736 г. и отправились в Марбургский университет для прохождения точных наук и изучения языков.

За два с половиной года Ломоносов прекрасно усвоил математику, механику, физику, химию, философию и мог уже свободно говорить и писать по-немецки. Латынь была им в совершенстве изучена еще в Заиконоспасской академии.

Пребывание в Фрейбурге, где отправленные академией студенты занимались у Генкеля металлургией и горным делом, было не особенно продолжительным.

В силу стесненных материальных обстоятельств и некоторой неудовлетворенности преподаванием отношения между Ломоносовым и его учителем ухудшились, и он самовольно покинул Фрейбург. Возвратясь в Марбург и оставшись здесь до весны, Ломоносов все свое время посвятил занятиям математикой и химией. Здесь же он обдумывал и свою известную работу «Элементы математической химии». И только весной 1741 г. по специальному предписанию Академии наук Ломоносов возвратился в Петербург.

Научная работа

Оставаясь первое время без определенных служебных занятий, молодой ученый представил в Академию наук две диссертации; кроме того, он занимался описанием минералогических коллекций, а в свободное время делал переводы для «С.-Петербургских ведомостей» и писал оды.

Вскоре Ломоносов подал в Академию заявление, в котором, ссылаясь на свои научные труды, просил произвести его в экстраординарные профессора.

В 1742 г. его назначили адъюнктом Академии по физическому классу с жалованьем в 360 руб. в год.

С самого приезда в Петербург молодой ученый настойчиво требовал для упражнения в своей химической науке создания при Академии химической лаборатории. Но его заявление осталось без результата. Причину этого, и не без основания, Ломоносов видел во враждебном отношении к нему правителя академической канцелярии Шумахера. Через год Ломоносов подал второе прошение, указывая на необходимость производства химических опытов, без которых дальнейшая разработка химии не может продвинуться вперед, и на это прошение последовал отказ.

В 1745 г. он в третий раз подал обстоятельно мотированное прошение с приложением тщательно разработанного проекта химической лаборатории. Это прошение тоже осталось без результата. Но твердо преследуя раз поставленную цель, Ломоносов в том же году подал прошение, на этот раз подписанное несколькими академиками, уже в Сенат и добился положительного разрешения вопроса.

В начале 1741 г. Ломоносов подал прошение о производстве его в профессора химии. К этому времени он имел уже ряд крупнейших работ, на оценке которых мы остановимся позднее.

Не удовлетворившись представленными работами, академическое собрание предложило Ломоносову нависать диссертацию по металлургии. Для Ломоносова это не представило труда, и в 1745 г. он и поэт Тредьяковский были назначены профессорами; это были первые русские академики.

С этого времени начался наиболее интенсивный период деятельности Ломоносова. Он написал новые диссертации «О вольном движении воздуха в рудниках», «О действии химических растворителей» и перевел «Экспериментальную физику» Хр. Вольфа, написав к ней предисловие. Впервые в русском языке появляется разработанная Ломоносовым физическая терминология. Слова «барометр», «термометр», «атмосфера» и т. д. введены в обиход Ломоносовым.

В 1746 г. Ломоносов читал лекции по физике на русском языке; в этом же году он принял активнейшее участие в создании нового университетского устава и организации плановой учебной работы. Не менее активной была и его литературная деятельность. Каждое очередное придворное событие отмечалось его одами, а в 1747 г. он выпустил «Краткое руководство к красноречию», долго служившее учебником, В том же году появилась его работа «Теория упругой силы воздуха», а несколько позднее он написал работу о составе и «рождении» селитры.

Осенью 1748 г. после большой канцелярской волокиты были, наконец, отпущены деньги на постройку химической лаборатории, и лаборатория была выстроена в соответствии с проектом Ломоносова.

Общая стоимость постройки вместе с приборами выразилась в сумме 2000 руб. Это была первая научная химическая лаборатория в России и одна из первых в Европе. В ней производились и научно-химические исследования и преподавание химии. Лаборатория состояла из трех комнат: 1) собственно лаборатории с очагом посредине, 2) комнаты для записи опытов и 3) комнаты для хранения инструментов. В этой лаборатории Ломоносов работал многие годы. Кроме специальных химических исследований, он производил исследования образцов соли, привозимых из разных мест России, делал анализы руд, составлял краски и т. д. Соляное же и рудное дело Ломоносов знал в совершенстве, и в этой области науки он оставил глубокий след. Написанное им руководство «Первые основания металлургии» имеет несомненную историческую ценность, а приложенную к этому руководству статью «О слоях земных» акад. Вернадский считает «одной из лучших работ по геологии XVIII в.». И в указанных работах и в статье «Слово о рождении металлов от трясения земли» заложено много важнейших теорий и замечаний геологического и минералогического содержания.

Экспериментальные работы Ломоносова выходили далеко за пределы его лаборатории. В организованной им мозаичной мастерской он сделал ряд ценнейших по художественному мастерству картин. Он основал стеклянную фабрику, одну из первых в России, где занимался производством и окрашиванием стекла.

Географические и химические работы

Велика роль Ломоносова и в области географии.

Освоение земель, рек и морей в XVIII в. было основным требованием развивающейся торговли, и Академия наук посылкой своих экспедиций всячески способствовала осуществлению этой задачи. Родившись на море и зная его, Ломоносов выдвинул проект отыскания морского пути в Ост-Индию Северным Ледовитым океаном. Этот проект был изложен им в сочинении «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу сибирским океаном в Восточную Индию». Здесь Ломоносов выступил пионером идеи освоения Северного морского пути, которая получила свое разрешение только при советской власти.

В статье, озаглавленной «Рассуждение о большой точности морского пути», и в другой небольшой статье по этому же вопросу, помимо ряда правильных мыслей, мы находим описание устройства ряда астрономических и физических инструментов, изобретенных самим Ломоносовым. Многие из них в дальнейшем вошли в употребление и в видоизмененной форме сохранились до наших дней.

Деятельность Ломоносова, как крупнейшего химика XVIII в., далеко еще не исследована. Наиболее ценный материал по этому вопросу дают известные работы проф. Б. Н. Меншуткина.

Большой ученый и философ-материалист Ломоносов выгодно выделялся среди ученых XVIII в. как глубокий теоретик и искусный экспериментатор. Для него не существовало отдельно теории и отдельно практики. Теоретические обобщения он делал на основе большого числа глубоко продуманных опытов. В своем предисловии к переводу экспериментальной физики Вольфа он писал, что обобщения только тогда верны, когда они «произведены бывают из надежных и много раз повторяемых опытов».

Ломоносов хорошо был знаком с грудами Ньютона, Лейбница и других крупнейших ученых XVI, XVII и начала XVIII вв. В своих экспериментальных работах он неизменно пользовался строго количественным методом, что для химии того времени, было редким и даже новым явлением.

Начиная с первых своих экспериментальных работ, он как обязательную предпосылку для «надежных и верных выводов» вводил меру и вес. Это, как мы увидим в дальнейшем, помогло ему в ряде вопросов значительно опередить науку своего времени и сделать ряд исключительных открытий, которые позднее, будучи повторены другими учеными, легли в основу современной науки.

Большой интерес представляет подход Ломоносова как химика к изучению вещества и к обобщению опытного материала. Исследование веществ требовало очищения их от примесей, и одним из первые химиков, вполне ясно понимавших это, был Ломоносов. В программе работ химика в химической лаборатории (1745 г.) он на первом месте ставит задачу «нужные и химических трудах употребительные натуральные материи сперва со всяким старением вычистить, чтобы в них никакого постороннего примесу не было, от которого в других действиях обман быть может». После этой операции, как указывал Ломоносов, необходимо разложить химические индивиды на их составные части. Эта задача в XVIII в. считалась для химии главной.

Разложение сложного тела на простые и соединение простых тел в сложные перед химиком того времени ставило вопрос: имеются ли в сложном теле простые тела, которые из него получаются при разложении, или не имеются?

Ломоносов отвечал: «Через химию известно, что в киновари есть ртуть, однако, видеть ее нельзя, даже сквозь самые лучшие микроскопы». Он ввел представление о «начале», отличающемся по его мнению от простого тела. Это ломоносовское «начало» мы называем теперь химическим элементом.

Применение количественного метода в химических работах позволило Ломоносову сделать крупнейшие научные обобщения. Он нашел и научно обосновал, что общий вес вещества при любых химических превращениях не изменяется. Это великое открытие впоследствии легло в основу всей научной химии, автор же его Ломоносов историками химии был забыт.

Опыты с разложением тел привели Ломоносова к изучению химического изменения вещества, и он одним из первых вводит в химию атомное учение, и приходит к заключению, что все изменения вещества происходят исключительно от движения невидимых для глаза мельчайших частиц — корпускул и элементов. Их движение по его мнению подчиняется законам математики и механики. В своих «Элементах математической химии» (1741 г.) он пишет: «Элемент есть часть тела, не состоящая из каких-либо других, меньших тел, различных между собою. Корпускула — собрание элементов в одну незначительную массу. Корпускулы однородны, если состоят из одинакового числа одних и тех же элементов, соединенных одинаковым образом. Корпускулы разнородны, когда элементы их различны и соединены разным образом или в различном числе; от этого зависит бесконечное разнообразие тел». Заменив слово «элемент» словом «атом», а «корпускула» словом «молекула», мы имеем атомное учение, в общей форме близкое к современному.

Учение Ломоносова не оказало никакого влияния на развитие химии. Записи его по этому вопросу впервые были опубликованы проф. Меншуткиным только в 1904 г. Полное же собрание физико-химических работ Ломоносова вышло лишь в 1934 г.

Исключительное значение имеют труды Ломоносова в деле создания физической химии. Он по праву может считаться одним из основателей этой важнейшей дисциплины. Новатором он может считаться и в области учения о растворах.

Интересно отменить борьбу Ломоносова с господствовавшей тогда в химии теорией флогистона. Уже в своих ранних диссертациях Ломоносов доказывал, что при горение тело становится тяжелее, так как оно присоединяет частицы воздуха.

Тщательные опытные исследования привели его к важнейшему выводу, впоследствии сформулированному и экспериментально обоснованному Лавуазье, — к закону сохранения массы. Вот подлинные слова Ломоносова: «Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимается, столько присовокупится к другому. Tак, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте…»

Работы по физике и астрономии

В области физики Ломоносов тоже оставил ряд интереснейших работ. Физику он не отделял от химии и разрабатывал ее и теоретически и экспериментально.

Вся работа Ломоносова в области физики и химии проникнута единой молекулярной теорией, которая им тщательно разрабатывалась. У Ломоносова находим и мысли о законе сохранения и превращения энергии, открытом в середине XIX в. Робертом Майером.

Из всех существовавших тогда разделов физики наиболее полно были изучены Ломоносовым тепловые явления, и здесь он правильно применил закон сохранения энергии. В «Элементах математической химии» Ломоносов говорит, что «все изменения тел проходят путем движения», а в «Рассуждениях о причине теплоты и стужи» он утверждает, что «теплота состоит во внутреннем движений частиц»; далее, объясняя движение этих частиц, он пишет: «Сколько движения убывает у одних, столько же прибывает у других, поэтому первое тело, нагревая второе, само охлаждается».

Принятое учеными XVIII в. толкование теплоты как жидкости (теплорода) Ломоносов отвергал. И здесь, как и в других областях, он опередил науку своего времени на 100 лет.

В упомянутой выше работе и в ряде других Ломоносов уже ясно выражал идею кинетической теории теплоты, — идею, которая свое развитие получила только в середине XIX в. Не останавливаясь на ряде отдельных положений, являющихся предвосхищением позднейших научных открытий, укажем лишь на одно из следствий этой теорией, отмеченное Ломоносовым, а именно — на вывод о «наибольшем градусе холода», т. е. выражаясь современным языком, об абсолютном нуле. Этот вывод делается Ломоносовым чрезвычайно ясно, и в разработке его он с гениальной прозорливостью более чем на 100 лет опередил свое время.

Забытыми оказались также исключительные по своей научной значимости предвидения Ломоносова о втором принципе термодинамики. В цитированной выше работе о теплоте он развивал мысль, что теплота не может сама собой перейти от холодного тела к теплому, а это по существу и есть одно из выражений второго принципа термодинамики.

Изучая газы и занимаясь разработкой кинетической теории, Ломоносов обнаружил неточность закона Мариотта о соотношении объема и давления и высказал мысль, которая, спустя целое столетие, получила разработку в специальных исследованиях Ван-дер-Ваальса.

Ряд интереснейших идей высказал Ломоносов в области учения об электричестве и теории света. В настоящее время мысли эти в известной части устарели, но для того времени они представляли прогрессивное явления. Зная об опытах Франклина и проведя ряд опытов самостоятельно, Ломоносов разработал теорию атмосферного электричества, которая по своей полноте и глубине явилась одной из интереснейших в этой области. Ломоносов не признавал световой, электрической и магнитной «жидкостей», так же как не признавал и теплорода. В своем «Слове о происхождении света» (1756 г.) он твердо стоит на почве эфирной гипотезы. В этой же работе он подвергает критике ньютоновскую теорию истечения света и, находясь под очевидным влиянием крупнейшего философа XVII в. Декарта, создает свою теорию цветов. Движением эфира он объясняет и электрические явления.

В области астрономии Ломоносов оставил ряд работ и несколько остроумных изобретений. Он усовершенствовал зеркальный телескоп Ньютона, сделав то приспособление, которое спустя 24 года после его смерти осуществил крупнейший астроном Гершель.

Без рассмотрения оставляем мы деятельность Ломоносова в области литературы и истории русского языка, что тоже представляет несомненный интерес.

***

Умер Ломоносов 4 апреля 1765 г. Выходец из народа, глубоко веривший в творческие силы его, Ломоносов писал:

«Дерзайте, ныне ободренны,
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумам Невтонов
Российская земля рождать».

Но Ломоносов ошибся почти на 200 лет. «Российские» таланты увядали прежде, чем успевали расцвести. По выражению В. И. Ленина их капитализм мял, давил, душил тысячами и миллионами».

Ломоносов, по выражению проф. Б. Н. Меншуткина, явился «самым ярким метеором, внезапно осветившим на несколько мгновений темную ночь крепостной России и бесследно исчезнувшим». Его гениальное творчество, создавшее новые науки и новые направления в науке, было не нужно дворянам и помещикам. Они интересовались Ломоносовым только как литератором и поэтам. И только в нашем великом Союзе мы впервые реализуем великое научное наследие Ломоносова, ибо пролетариат и трудящиеся массы, руководимые партией Ленина — Сталина, являются единственным законным наследником всего лучшего в культуре прошлого.

Ленинград
27/IX 1936